Дела клиентов
Дело К.А.
К. казалось, что он и его адвокат кружатся на бесконечной карусели Национального визового центра. USCIS одобрила петицию I-130 для его жены. Но когда дело дошло до консульской обработки заявления жены на иммиграционную визу в Национальном визовом центре, все застопорилось. Во-первых, NVC не был удовлетворен его аффидевитом о поддержке I-864, заявив, что уровень его дохода маловат, хотя у него было более чем достаточно активов для удовлетворения требований. Затем, получив ответ на свои претензии, NVC потребовал от него найти совместного спонсора. Прошло 5 месяцев, а К. так и не приблизился ни на шаг к воссоединению со своей женой. Тогда он обратился к нам. Мы немедленно связались с руководителем NVC и указали на ошибки в рассмотрении дела К. Уже через 48 часов дело К. было "документально подтверждено" и одобрено для передачи в посольство.
Дело М.А.
Обжегшись на молоке, М. дул на воду. Его первая петиция L-1 была отправлена обратно в USCIS для отзыва сотрудником консульства. Два года спустя USCIS одобрила для него новую петицию L-1. Но на этот раз он решил минимизировать риски на консульском этапе. Сначала он обратился к нам за консультацией, чтобы подготовиться к собеседованию на получение визы L-1A. Когда сотрудник консульства запросил дополнительные документы и временно отклонил его заявление в соответствии со статьей 221(g), М. нанял нас, чтобы мы представляли его интересы в отношениях с консульством. Мы подготовили ответ консульскому работнику и "держали руку на пульсе". Вскоре после этого консульство выдало М. трехлетнюю визу L-1A.
Дело Ф.Р.
Ф. — успешный бизнесмен, неоднократно бывавший в США. Он был потрясен, когда его деловой партнер написал в консульство кляузное письмо, что привело к аннулированию его визы E-2. Его виза B была все еще действительна, но когда он прилетел в США как турист, CBP аннулировала его визу B и отказала ему во въезде в соответствии с разделом 212(a)(7)(A)(i). Затем Ф. подал заявку на новую визу E-2, но в ней было отказано в соответствии с разделом 214 (b). Но это было еще не самое худшее: чтобы разобраться в происходящем, он сделал запрос в соответствии с Законом о свободе информации. Тут-то и нашлась разгадка — FOIA документы отразили, что Ф. признан невъездным согласно статье 212(a)(6)(C)(i) по обвинению в искажении фактов. Тогда Ф. обратился к нам. Сначала мы связались с консульством, которое подтвердило аннулирование визы E-2 и решение 214(b), но также сообщило, что искажения фактов в деле они не нашли. Тогда мы обратились к CBP. После проверки CBP признала, что самолично сделала вывод по статье 212(a)(6)(C)(i), признала это решение ошибочным и отменила его.
Дело З.И.
З. провел много времени в США. Когда он вернулся в Америку снова по программе ESTA, он был остановлен в аэропорту и подвергся допросу со стороны сотрудников таможенно-пограничной службы (CBP). З. был молод, не женат и не имел постоянной работы в своей родной стране. CBP аннулировала его ESTA и отказала ему во въезде в соответствии с разделом 212(a)(7)(A)(i). Получив подобную черную метку и последующий отказ в визе по статье 214(b), З. связался с нами два года спустя. На тот момент он осел в третьей стране, завел серьезные отношения с американкой, открыл небольшой бизнес и состоялся в жизни. Он хотел поехать в США, чтобы навестить семью своей девушки. Сначала мы просмотрели его протокол показаний под присягой (I-877), а затем помогли З. выработать стратегию: когда лучше всего подать заявление; как он мог продемонстрировать крепкие связи с родиной; как лучше всего преподнести его дело, несмотря на черную метку в досье. Мы также помогли ему подготовить анкету DS-160. После короткого собеседования З. получил визу B-2.
Дело Г.И.
Г. – успешный бизнес-менеджер, ставший жертвой клеветы со стороны семьи его бывшей жены. В отправленном ими письме содержались возмутительные, ложные обвинения. Сотрудник консульства и сотрудник Министерства внутренней безопасности, по-видимому, не поверили обвинениям, но все же письмо посеяло достаточно смуты, чтобы они взяли «тайм-аут», временно отклонив заявление Г. на получение бизнес-визы B-1 в соответствии с разделом 221(g). Однако окончательного решения принято не было. Год спустя Г. снова подал заявку – и снова его заявление было отклонено в соответствии с разделом 221(g). После того, как решение опять не было принято, Г. повторил попытку через 2 года. Результат был тем же. Наконец Г. обратился к нам. «Каким образом семья моей бывшей жены может помешать мне поехать в США?» – спросил он. Мы заранее подготовились к оспариванию обвинений, приготовив существенные доказательства о том, что обвинения были фиктивными. Когда консул снова отказался принять окончательное решение, мы подали иск о мандамусе в округе Колумбия. Через 3,5 месяца консул выдал визу.
Дело Р.Е.
Некоторые юристы называют посольства и консульства вотчиной, где верховенство закона, похоже, не действует, где прихоти одного консульского работника могут разрушить человеку жизнь. Случай с Р. — яркий тому пример. Она уже стала гражданкой США, но была разлучена со своей маленькой дочерью почти 6 лет. Дело ее дочери об иммиграционной визе IR-2 большую часть этого времени пролежало в посольстве США, собирая пыль в соответствии с разделом 221(g). Почему? Потому что консул настоял на том, чтобы Р. приехала в посольство на собеседование вместе со своим мужем-американцем и не собирался выдавать визу ее дочери пока это не случится. Но в законе такого требования нет. Брак Р. уже трижды рассматривался Службой гражданства и иммиграции США. Когда мы довели это до сведения Государственного департамента, он согласился, и, наконец, посольство выдало визу дочери Р.
Дело С.И.
Статус С. в качестве условно-постоянной жительницы порядком затянулся. Вместо двух лет ее условному статусу шел седьмой год — прошло почти 5 лет с тех пор, как она подала петицию формы I-829 о снятии своего статуса, как инвестор по программе EB-5. Но подать в суд она боялась, опасаясь, что USCIS может отомстить ей за это. Развеяв ее опасения, мы подали иск о мандамусе. В течение 30 дней USCIS одобрила ее петицию.
Дело Б.Т.
Б. было отказано в визе К-1, поскольку консул усомнился в том, что его отношения с невестой, гражданкой США, были настоящими. Консул направил его петицию K-1 обратно в USCIS для отзыва одобрения. Тогда А. и Б. решили пожениться в родной стране Б. Они думали, что это решит их проблему с визой. Они ошиблись. Когда А. подала ходатайство о супружеской иммиграции I-130 для Б, USCIS прислала им Уведомление о намерении отклонить ходатайство. В этот момент А. написала нам. В уведомлении USCIS сослалась на обвинение консульства в том, что отношения Б. с А. были фиктивными, построенными чисто на иммиграционных целях. Но в Уведомлении не было сведений о том, что привело консульского работника к такому выводу: почему консул решил, что отношения были фиктивными? Поэтому мы сделали запрос в соответствии с Законом о свободе информации и смогли узнать причины решения консульского офицера. Получив полную картину, мы увидели, что консульское обоснование было слабым и ошибочным. Затем мы смогли опровергнуть обвинения убедительными доказательствами в пользу клиентов, и вскоре после этого Служба гражданства и иммиграции США одобрила петицию, и сотрудник консульства выдал визу.
Дело У.К.
У. был предоставлен неиммиграционный вейвер по его визам E-2. Этот вейвер потребовался ему потому что консул обвинил его во лжи таможенной и пограничной службе, с чем он был не согласен. У него не было причин лгать, и в стремлении сохранить свой статус в США он полагался на совет своего адвоката. Но вместо того, чтобы оспорить решение сотрудника консульства о пожизненном запрете на въезд в соответствии с разделом 212(a)(6)(C)(i) за умышленное существенное искажение фактов, он пошел по пути наименьшего сопротивления: запросил неиммиграционный вейвер. И два раза он его получил. Но годы спустя необходимость получать вейвер продолжала грызть его сознание — «зачем мне этот вейвер, если я не сделал ничего плохого?» думал он. Для него это было делом принципа и чести. Тогда он обратился к нам. Проанализировав его ситуацию и собрав доказательства того, что он действительно полагался на совет своего адвоката и действовал честно и добросовестно, спустя 8 лет после принятия консулом решения об искажении фактов, мы обжаловали его. Через 3 месяца решение было отменено. В вейвере У. больше не нуждался. Новую визу E-2 он получил без вейвера.
Дело С.Н.
С. — успешный предприниматель, женат, отец двоих малолетних детей. Ему хотелось свозить детей в Диснейуорлд, но к своему стыду он был невъездным в Соединенные Штаты. Около 10 лет назад при въезде в США он был задержан в аэропорту с марихуаной, которую вез для личного пользования. Он признался в хранении и частом употреблении марихуаны и был депортирован. После этого он несколько раз обращался за визой, но ему всякий раз отказывали в ней за нарушение правил обращения с контролируемыми веществами в соответствии с разделом 212(a)(2)(A)(i)(II) и 214(b) Закона об иммиграции и гражданстве. Тогда он обратился в нашу фирму. Сначала мы сделали запрос в соответствии с Законом о свободе информации в Таможенную и пограничную службу. После чего подготовили для него заявление на гостевую визу с просьбой о выдаче неиммиграционного вейвера. Мы продемонстрировали необоснованность применения Раздела 214(b) в виду его прочных связей и известности в родной стране, а также указали на тот факт, что он подходит всем критериям кандидата на неиммиграционный вейвер Hranka. После краткого рассмотрения консул рекомендовал выдачу вейвера, и в течение 4 месяцев он получил 5-летнюю визу B и отправился в Диснейуорлд со своими детьми.